Остановившись подробнее на перспективах поставки иранской нефти России в объеме “нескольких сотен тысяч баррелей в день”, посол ИРИ заявил: “Мы сейчас договариваемся насчет объема поставок, конкретные показатели будут зависеть от того, куда и как будет поставляться нефть. Россия предложила несколько вариантов мест назначения и маршрутов поставок. Переговорщикам понадобится время, чтобы сделать выбор в пользу того или иного решения. Там много технических моментов и других вопросов (в частности, о расходах на логистику с российской стороны)”.

“Перед нами открывается большая палитра возможностей для взаимодействия, – заявил посол ИРИ. – Назову лишь несколько обсуждаемых идей. В частности, речь может идти о совместных проектах в сфере энергетики в самом Иране, например о создании мини-НПЗ. Также мы обсуждаем возможные инвестиции со стороны России в разработку газовых месторождений на территории Ирана, например в Асалуйе и на Южном Парсе, где российские компании ранее присутствовали. Например, компания ЛУКОЙЛ — в нефтяном месторождении Анаран. Речь может пойти и о закупке Ираном нескольких сотен мегаватт электричества у России. Кроме того, мы можем расширить сотрудничество в области автомобилестроения”.

По словам Мехди Санаи, Иран, в частности, “заинтересован в поставках российских тяжелых грузовиков или их сборке на своей территории (в стране уже существует сборочный цех КамАЗа)”. “Помимо этого, – добавил он, – Иран заинтересован в покупке огромного объема рельсов из России, а также в ее участии в электрификации своей железной дороги. Интересует нас и российское зерно”.

“Готовящиеся договоренности обоюдно выгодны, – подчеркнул посол ИРИ. – Россия будет покупать иранскую нефть, а на полученные средства Иран приобретет у России то, что ему необходимо. Часть средств Иран мог бы пустить на строительство российскими компаниями второго блока АЭС в Бушере”. Он не исключил, что соответствующие документы могут быть подписаны до намеченного на август заседания российско-иранской межправительственной комиссии. По словам Мехди Санаи, Тегеран, и Москва, обменявшиеся послами еще в 1520 году, “руководствуются, прежде всего, своими собственными национальными интересами”, и им “не нужно разрешение третьих сторон, чтобы развивать двусторонние отношения”.