 Хотя Вашингтон продолжает проталкивать такое видение мира, в котором Иран совершенно обособлен, утверждение о его изолированности скорее миф, чем реальность.
Об этом пишет известный эксперт по проблемам Азии, обозреватель издания Asia Times, опубликовавший обширный материал по данной тематике в издании European Energy Review.
У «изолированного» Ирана на 4 млрд долларов совместных проектов с Венесуэлой. Наиболее важным из этих проектов является банк (как и с Эквадором, где у Ирана также десятки планируемых проектов от строительства электростанций до опять-таки банковских операций).
В Вашингтоне эта иранская деятельность привела к активным действиям лобби во главе с Израилем и громогласным требованиям наложить санкции на Венесуэлу. Вот только как тогда США смогут заплатить за венесуэльскую нефть – свой ключевой импорт?
В прессе много обсуждался тот факт, что Ахмадинежад не посетил Бразилию во время своего турне по Латинской Америке, но дипломатически Тегеран и Бразилия остаются на одной волне. Особенно, когда дело заходит о «ядерном досье». Руководство Бразилии проявляет понимание, учитывая историю своей собственной страны. В конце концов, Бразилия в свое время разработала программу ядерного вооружения, а потом отказалась от нее. В мае 2010 года Бразилия и Турция заключили с Ираном соглашение по обмену ураном, которое могло снять с повестки дня американо-иранскую ядерную неразбериху. Однако оно было тут же заблокировано Вашингтоном. Ключевой член БРИКС, группы из ведущих стран с развивающейся экономикой, Бразилия выступает решительно против стратегии США по наложению санкций и эмбарго.
Таким образом, Иран может быть «изолирован» от Соединенных Штатов Америки и Западной Европы, но в различных других международных сообществах от БРИКС до Движения неприсоединения (120 государств) его поддерживает большинство стран.
К тому же, есть преданные союзники Вашингтона (Япония и Южная Корея), которые сейчас просят освободить их от грядущих санкций против Ирана и разрешить вести операции с иранским Центробанком. Что неудивительно, так как эти односторонние санкции США нацелены и на Азию. В конце концов, Китай, Индия, Япония и Южная Корея вместе покупают не менее 62% экспортируемой иранской нефти.
С фирменной азиатской вежливостью японский министр финансов Юн Азуми известил главного казначея США Тимоти Гайтнера о том, какую немалую проблему Вашингтон создает для Токио, на 10% зависящего от иранских поставок нефти. Япония просит, по крайней мере, немного «сократить» эту долю «как можно скорее», чтобы получить освобождение Вашингтона от данных санкций. Однако не стоит, затаив дыхание, ждать, когда это произойдет. Южная Корея уже объявила о том, что в 2012 году она будет покупать у Ирана 10% нефти для своих нужд.
Самое важным моментом является то, что «изолированный» Иран оказался первостепенным вопросом для национальной безопасности Китая, который уже без колебаний отверг последние санкции Вашингтона. Кажется, на Западе забыли, что Срединное царство и Персия ведут совместные дела уже почти два тысячелетия (название «Шелковый путь» ни о чем не напоминает?).
Китайцы уже заключили перспективную сделку на разработку крупнейшего иранского месторождения Ядаваран. Есть еще и вопрос доставки каспийской нефти из Ирана по трубопроводу, ведущему из Казахстана в Западный Китай. Фактически Иран уже обеспечивает поставки не менее 15% нефти и природного газа, потребляемых в Китае. С точки зрения энергоресурсов Иран сейчас для Китая важнее, чем Саудовская Аравия для США, импортирующих 11% своей нефти из этой страны.
На самом деле Китай может получить реальный выигрыш от новых санкций Вашингтона, поскольку он, вероятно, будет получать свою нефть и газ по более низкой цене, в то время как зависимость Ирана от китайского рынка еще более укрепится. На текущий момент обе страны находятся фактически в середине сложных переговоров по вопросу цены иранской нефти, и китайцы усиливают давление, понемногу урезая закупки. По оценкам экспертов из Пекина все сделки должны быть заключены к марту – по крайней мере, за два месяца до того, как вступит в силу последний пакет санкции США. В итоге китайцы, конечно, купят гораздо больше иранского газа, чем нефти. Тем не менее, Иран останется на третьем месте по объемам поставок нефти в Китай, сразу после Саудовской Аравии и Анголы.
Что касается других последствий новых санкций для Китая, не следует на них особо рассчитывать. Китайский бизнес в Иране – строительство машин, оптоволоконные сети и развитие метро в Тегеране. В настоящее время объем двусторонней торговли составляет 30 млрд долларов, и по прогнозам, достигнет 50 млрд долларов в 2015 году. Китайские компании найдут способ преодолеть банковские проблемы, которые возникнут с наложением санкций.
Россия, безусловно, еще один ключевой сторонник «изолированного» Ирана. Она против усиления санкций ООН, как и против пакета утвержденных Вашингтоном мер, нацеленных против Центрального банка Ирана. Фактически Россия выступает за отмену существующих санкций по линии ООН и работает над созданием альтернативного плана, который, по крайней мере, теоретически, мог бы привести к соглашению по ядерной проблеме, позволяющему «сохранить лицо» всем участникам.
На ядерном фронте Тегеран выразил желание пойти на компромисс с Вашингтоном в соответствии с планом, предложенным Бразилией и Турцией и заблокированным Вашингтоном в 2010 году. Поскольку в настоящий момент стало гораздо более ясно, что для Вашингтона (во всяком случае, для Конгресса) ядерный вопрос является вторичным по сравнению со сменой режима, любые новые переговоры обречены стать долгими и мучительными.
Это особенно верно теперь, когда лидеры Европейского Союза смогли самоудалиться из будущих переговоров, "прострелив собственную ногу". Они, как обычно, смиренно последовали указаниям Вашингтона, выполняя план по эмбарго иранской нефти. Как заявил один из высших чинов ЕС президенту Американского национального совета иранцев Триту Парси, они опасаются (а дипломаты ЕС уверяли меня в этом во вполне определённых выражениях), что это может оказаться последним шагом к открытой войне.
Между тем, группа инспекторов из Международного агентства по атомной энергии только что посетила Иран. МАГАТЭ осуществляет надзор над всей ядерной деятельностью Ирана, включая новый завод по обогащению урана в Фордоу, вблизи священного города Кум, где полномасштабное производство начинается в июне.
МАГАТЭ дает положительную оценку: там нет ничего, связанного с бомбами. Тем не менее, Вашингтон (и израильтяне) продолжают действовать так, как будто это только вопрос времени – и это время истекает.
Тема «изолированного положения» Ирана выглядит еще слабее, когда становится известно, что эта страна отказывается от долларов, переходя на риалы и рубли в торговле с Россией (подобная стратегия уже внедрена в торговле с Китаем и Японией). Что касается Индии (экономического центра влияния, располагающегося по соседству), ее руководители также отказываются прекращать закупки иранской нефти, и эта торговля в долгосрочной перспективе вряд ли будет вестись в долларах.
Индия уже использует юани в отношениях с Китаем, Россия и Китай ведут торговлю в рублях и юанях уже более года, а Япония и Китай стремятся к прямой торговле в йенах и юанях. Что касается Ирана и Китая, все новые торговые отношения и совместные инвестиции должны проводиться в юанях и риалах.
Если требуется перевод: в ближайшем будущем при отсутствие европейцев среди покупателей иранская нефть больше не будет продаваться за доллары. Более того, государства-члены БРИКС (Россия, Индия и Китай) в союзе с Ираном являются главными держателями (и производителями) золота. Капризы Конгресса США не повлияют на их сложные торговые связи. В самом деле, когда развивающийся мир смотрит на глубокий кризис атлантического Запада, он видит огромный долг США, ФРС с ее печатным станком, работающим так, словно «после нас хоть потоп», большой объем «количественных смягчений», и, конечно же, сотрясаемую до самых основ Еврозону.
Оставим ненадолго в стороне новые санкции против Центрального Банка Ирана, которые вступят в силу через несколько месяцев, оставим без внимания угрозы Ирана перекрыть Ормузский пролив (что наименее вероятно, поскольку он представляет собой главный путь доставки иранской нефти на рынки). И тогда, возможно, главной причиной обострения кризиса в Персидском заливе окажется именно подготовка действий, направленных на подрыв позиций нефтедоллара в качестве универсальной обменной валюты.
Эти шаги возглавил Иран, и встревоженному Вашингтону пора уже уяснить, что ему противостоит не только региональная держава, но и главные стратегические конкуренты – Китай и Россия. Неудивительно, что именно сейчас все эти эсминцы направляются в Персидский залив.
В связи с этим стоит вспомнить, что в сентябре 2000 года Саддам Хусейн отказался от нефтедоллара в качестве валюты для оплаты иракской нефти и перешел на евро. В марте 2003 года началось вторжение в Ирак, затем последовала неизбежная смена режима. В Ливии Муаммар Каддафи предложил золотой динар в качестве единой африканской валюты и валюты для оплаты энергетических ресурсов своей страны. Последовала еще одна интервенция и смена режима.
Вашингтон, НАТО и Тель-Авив предлагают, однако, другое развтие сюжета. «Угрозы» Ирана представляют собой центральную проблему настоящего кризиса, даже если они фактически являются реакцией страны на непрекращающуюся тайную войну со стороны США и Израиля, а в настоящее время также и экономическую войну. Именно «угрозы», согласно этому сюжету, ведут к повышению цен на нефть и усилению нынешнего экономического кризиса, а вовсе не капитализм казино Уолл-стрита или огромные американские и европейские долги. 1% населения в лице «сливок общества» не имеют ничего против высоких цен на нефть, пока Иран остается в роли козла отпущения народного гнева.
Как отметил недавно Майкл Клэр, эксперт в области энергетики, в настоящее время мы вступили в новую геоэнергетическую эпоху, крайне беспокойную, как в Персидском заливе, так и других регионах. Взгляните на 2012 год как на первый год вероятного массового отказа от доллара в качестве мирового платежного средства. Поскольку реальность дана нам в ощущениях, представьте, что мир – особенно мировой Юг – производит несложные математические расчеты и мало-помалу начинает вести дела в собственных валютах, вкладывая все меньше своих избыточных средств в казначейские обязательства США.
США, конечно, могут всегда рассчитывать на Совет по сотрудничеству стран Персидского залива (куда входят Саудовская Аравия, Катар, Оман, Бахрейн, Кувейт и Объединенные Арабские Эмираты), который я предпочитаю называть Контрреволюционным Клубом Залива (просто исходя из их действий во время «арабской весны»). Монархии Залива будут подчиняться всем геополитическим устремлениям США. Обещания, которые были даны десятилетия назад, в отношении исключительного использования нефтедоллара привели их к состоянию придатка пентагоновской мощи на Ближнем Востоке.
Если представить себе экономическую трактовку рассказа Эдгара Аллана По «Колодец и маятник», то Иран стал бы всего лишь одним из колесиков в той адской машине, которая медленно уничтожает доллар в качестве мировой резервной валюты. И все же сейчас Вашингтон сосредоточен именно на этом колесике. В его планах – смена режима. Все, что требуется – искра, от которой разгорится пламя (и некоторые поспешат добавить – пламя во всех направлениях, что неминуемо застанет Вашингтон врасплох).
Не надо много домысливать, чтобы представить себе сторонников жесткой линии в Пентагоне, которые под чужим флагом устраивают инцидент в Персидском заливе для атаки на Иран (или просто используют его для давления на Тегеран, вынуждая его совершить роковую ошибку). Необходимо также учесть новую военную стратегию США, которую только что представил президент Обама, где в центре внимания Вашингтона – переход после двух неудачных наземных войн на Большом Ближнем Востоке в регион Тихого океана (таким образом, и Китая). Иран оказался как раз посередине, в Юго-Западной Азии, где через воды, охраняемые флотом США, нефть направляется в современное Срединное Царство, остро нуждающееся в энергоресурсах.
Так что эта надуманная психологическая драма под названием «Иран» может оказаться столь же о Китае и долларе США, сколь и о политике в Персидском заливе или несуществующей иранской бомбе.
|
